Артур сдавливал подлокотники и не понимал, почему они до сих пор не треснули в его руках. Потому что вспомнил, с ужасающей ясностью вспомнил, как смотрел из окна на Настю, а она смотрела на него. И думала, что он заодно со своей матерью.
Он должен был ее остановить, даже если был уверен, что это пришла Никитина. И сам выяснить, зачем та явилась в их дом.
Теперь Артур понимал: он узнал Настин голос, потому что голоса Никитиной так и не слышал. При встрече та хрипела как алкоголичка, сваливая все на последствия пневмонии. На деле хитрая девка понимала, что голос — единственное, на чем она может спалиться. Разве еще Артуру пришло бы в голову устроить более близкую проверку.
Он содрогнулся от брезгливости. Наверняка Никитина на это не рассчитывала.
— Она так ничего вам и не рассказала? — спросил он умолкнувшего таксиста.
— Нет, — мотнул тот головой. — Я спросил, могу ли чем-то помочь, она отказалась. Я и уехал. Потом перешел на другую службу, а через полгода вообще за бугор отвалил. В Италии живу уже три года, знакомый таксистом работать устроился, и меня перетянул. Заработки, конечно, не сравнить…
Дальше Артур слушать не стал. Поблагодарил, попрощался, и Роман отключил связь. В груди так и не перестало болеть.
— Теперь куда, Артур Асланович? — спросил Роман.
Тагаев резко оттолкнулся от подлокотников и встал с кресла.
— А теперь я хочу поговорить со своей матерью.
* * *
Артур заглушил мотор и неспеша вышел из машины. Матери нигде видно не было. Он нарочно оставил машину у ворот и сказал охране, чтобы не загоняли ее под навес. Он ненадолго. Ему нечего делать в доме, где не пришлись ко двору его дети.
Внутрь заходить не спешил. Стоял и смотрел на трехэтажный особняк, который очень любил отец. Он его купил недостроенным и достраивал уже сам, для себя и своей семьи.
За деревьями блестела гладь пруда, в котором совсем недавно его сыновья гонялись за золотой рыбкой. Отец был бы счастлив тому, что целых трое внуков гостят в этом доме.
«Мы хотели, чтобы она нас лучше услышала», — вспомнил Артур и мысленно усмехнулся. Интересно, что они загадали? Вряд ли скажут, даже если спросить.
Он шел к дому по мощеной дорожке и представлял, как по ней пять лет назад шла Настя. Не сама, с ней уже тогда были Данил, Давил и Дианка, только совсем крошечные. Три точки…
Взбежал на крыльцо и вошел в просторный прохладный холл. Мать уже ждала, наверное, увидела из окна, как он въезжает в ворота. Стояла посередине такая же, как и всегда — с прямой спиной, поджатыми губами и вздернутым подбородком. Несгибаемая. И непробиваемая.
Артур вдруг подумал, что никогда не видел мать несобранной, неухоженной, всклокоченной с утра или в уютной домашней одежде. Шортах и майке, к примеру. А ведь отец любил ее, любил такой, какая она есть. Значит, мирился? Или слишком любил?
— Здравствуй, Артур, — мать заговорила, и только чуть дрожащий голос выдавал волнение, — я верила, что ты приедешь, и мы, наконец, поговорим.
— Здравствуй, мама, — кивнул он, уклонившись от объятий, и указал ей на гостиную. — Пойдем, я хочу кое-что тебе показать.
Аврора настороженно склонила голову, но послушалась и прошла за сыном. Вот и хорошо, он не настроен был ругаться. Когда сжигаешь мосты, совсем необязательно бегать, орать и махать руками. Иногда стоит делать это молча.
Вот и он молча прошел в гостиную, молча вставил флешку в блок и так же молча вывел изображение на огромный, в полстены экран.
— Сядь, — указал матери на диван, — и смотри.
Она опустилась на самый краешек, но как только появились первые кадры, вспыхнула и попыталась встать. Артур удержал ее, прижав за плечи.
— Сядь!
Аврора собралась возмутиться, но, наверное, что-то такое было в его лице, что она подчинилась и притихла.
На экране шла та самая запись, которую Артур видел в доме у Насти. Три свертка на диване, которых только привезли из роддома. Он попросил, и Настя ему сбросила. Дальше вперемешку шли и фото, и записи: дети в кувезах, в кроватках, в колясках. По одному, все вместе. Все те снимки, которые он так и не мог видеть, не сжимая в бессилии кулаки.
— Хватит! — мать закрыла руками лицо. — Прошу тебя, хватит!
— Они весили три с половиной килограмма. Втроем, — безжалостно продолжил Артур. — Я не для того приехал, чтобы стыдить тебя, мама. Я хотел узнать, почему?
— Я не думала, — глухо проговорила мать, не отнимая рук от лица, — не думала, что они будут так на тебя похожи. И я не знала, что там девочка…
— Ты знала, что их там двое, разве этого было недостаточно? Даже если бы не было Давида, — Артур сказал и сам поразился. Как это, не было бы Давида? Теперь он даже представить такого не мог. — Почему ты так поступила со мной, мама?
— Я хотела, чтобы ты женился на достойной девушке, — начала Аврора, но он ее оборвал.
— Я не о том. Почему ты посчитала себя вправе распорядиться моей жизнью и жизнями моих детей?
— Потому что я знаю тебя, — холодно ответила мать, отнимая от лица руки. Она снова себя контролировала. — Ты привел бы ее в дом и поселил здесь. А может даже женился.
— Да, вполне возможно, что женился бы, — согласно кивнул Артур. — И что?
— А то, что Тагаевой стала бы официантка! — почти крикнула Аврора. — Тагаевы — это династия, я должна была сохранить чистоту рода хотя бы в память о твоем отце!
— Какая чистота рода, мама? Опомнись! Ты говоришь о нас, будто речь идет по меньшей мере о королях! — ему уже понемногу начинала изменять выдержка. — А ты думала о том, где сейчас были бы мои дети, не стань Настя такой, как она есть? Успешной владелицей популярного салона. Как бы они жили?
— Потому я и посоветовала ей сделать аборт, — сузила глаза Аврора, и у Артура потемнело в глазах.
— Посоветовала? — процедил он. — Ты ей угрожала. Ей пришлось делать поддельное заключение об аборте. И ты сразу же подсуетилась, чтобы исправить даты. На случай, если я об этом узнаю.
— Да, признаю, она меня провела, — с досадой проговорила Аврора. — И это лишний раз подтверждает, какая она ушлая и продуманная девица. Вместе со своей теткой.
Тагаев прикрыл глаза. Бесполезно. Они как будто разговаривают через толстую стеклянную стену. Мать видит, что он открывает рот, но при этом до нее не долетает ни слова.
Он отключил экран и достал флешку.
— Собирай вещи, ты переезжаешь. С суммой на твое содержание тебя ознакомят юристы.
Вышел на крыльцо, мать выбежала следом.
— Но это мой дом, Артур, — гневно сверкнула она глазами, — ты не можешь его у меня отобрать.
— Не могу, — подтвердил Тагаев, щурясь на солнце, — а вот деньги на его содержание и на зарплату обслуживающему персоналу не дать могу. Поручителем твоих кредитных обязательств могу быть только я, а я не позволю тебе взять кредит. Как скоро разбегутся сотрудники? И как скоро этот дом уйдет с молотка на погашение задолженностей перед коммунальными службами?
— Ты не посмеешь так со мной поступить! — Аврора явно скатывалась в истерику. Куда и девалась ее хваленая выдержка. — Я твоя мать!
— Я уже так поступил. А насчет остального ты ошибаешься, — Артур качнул головой. — У меня больше нет матери.
И пошел к машине.
Глава 31
— Отпад! — констатирует Стефа, глядя, как я пальцами аккуратно разбираю пряди волос. Хочется, чтобы салонная укладка выглядела более естественно.
— И мне нравится, — соглашаюсь с ней, с удовольствием глядя в зеркало.
Я собираюсь на свидание с Димкой. Сегодня пятница, мы с Тагаевым договорились, что он заберет детей из сада, а я на свидание поеду прямо из офиса.
В новом платье и с новой стрижкой я сама кажусь себе красоткой! Становится на какую-то минутку даже жаль, что меня не увидит Тагаев, но я очень быстро отгоняю эти непозволительные мысли.
— Наконец-то ты снова стала на себя похожа, Настюш, — говорит Стефа, отпивая кофе. Она сидит на диване с чашкой и наблюдает, как я кручусь перед зеркалом.
